Новосибирец Игорь Дударев уже несколько лет пытается добиться возбуждения уголовного дела в отношении врачей скорой помощи. Он уверен, что они не оказали его матери должной помощи. «Прецедент» пообщался с Дударевым и узнал, почему он считает, что в смерти виноваты врачи и почему его мать привезли в больницу только спустя три часа. Мы публикуем его мнение.

50 минут ждал скорую

Началось всё 27 января 2017 года с того, что маме стало плохо. Я вызвал скорую. Она должна была приехать по закону в течение 20 минут, но не приехала. Я позвонил снова, наехал на них, описал все симптомы: внезапные боли в животе, поворачиваться, вставать и ходить не могла. Всё это время мама кричала и плакала.

Я передал трубку маме, она, сквозь плач и слёзы, говорила, сколько могла, с фельдшером скорой помощи. 

После второго вызова они приехали через 30 минут. То есть спустя 50 минут после первого вызова. Сейчас они тупят, говорят, что не поняли, что вызов экстренный, но в любом случае после второго вызова должны были приехать в течение 20 минут. 

Приехал только один фельдшер, хотя по федеральному законодательству бригада должна состоять не меньше чем из 4 человек. Как так получилось? Я выяснил, что в 2015 году главный врач нашей скорой издала положение, согласно которому в бригадах может быть один фельдшер. Безусловно, один он не сможет вывезти пациента.

Её не хотели нести до машины

Я сказал врачу скорой: «Давайте, делайте что-нибудь. Везите в больницу». Фельдшер смерила давление, кровь, сахар, ЭКГ сделала — всё, говорит, нормально. Я возмутился: как нормально, если перед вами женщина плачет от боли? Раза 4-5 перемеряла всё и не едет. Я только потом понял, что она не хотела ехать, потому что одна была.

Потом говорит мне: «Давай вторую бригаду [вызови]». Я спросил, почему они сами-то не везут? Говорю: «Ну, извините, у вас по должностным обязательствам — транспортировка больного человека в машину».

Фельдшер сама отказалась нести. Сказала: «Вы идите, ищите». Это было в 3 часа ночи. Я пошёл по этажам просить помощи, звонить в квартиры, но там либо женщины, либо никто не открывает.

Короче это продолжалось 1,5 или 2 часа. Потом приехала вторая бригада из двух мужиков и мы втроём маму унесли. Возникает вопрос: а почему первая бригада не помогла? Фельдшер, водитель и я — тоже три человека. 

Почему мы не могли унести? И вот сейчас они заявляют на допросах, что якобы я отказался нести и искать соседей. Извините, если я участвовал во второй переноске, то почему отказался участвовать в первой? 

Мама говорила: «Я не хочу так умирать»

От [улицы] Кропоткина её повезли в областную больницу. Мы по ДМС были там зарегистрированы. До больницы дорога заняла 14 минут, но мы туда приехали по факту только через три часа, после первого вызова скорой. 

Если бы делали всё по нормативу, привезли бы через 45 минут. А там критический момент был два часа. В документах говорится, что необратимые процессы наступили через два часа. Но приехали через три и, в итоге, — не спасли. 

Всю дорогу она плакала, сказала мне: «Я не хочу так умирать». Причём даже фельдшер не поехала с нами, а села в кабину.

В больнице в течение 10 минут поставили правильный диагноз: тромбоз верхней брыжеечной артерии. Сразу же врач сказал, что это самое опасное и нужно сперва это исключить, направили маму на КТ. И сразу стало ясно, что диагноз подтвердился. Исключить не удалось.

После обследования маму увезли на операцию и где-то через 12 часов она умерла.

Нарушений не обнаружили

Положение главного врача скорой помощи «О составе бригад фельдшеров» сделан как минимум с ведома, а скорее всего — по указанию Минздрава. И сейчас я заявление подал, а все экспертные учреждения в подчинении Минздрава и они якобы провели проверку. В областной больнице ничего не подтвердилось, а в скорой, говорят, документов нет и проверить их не могут, потому что срок хранения год.

Но даже по копии журнала вызова видно: внезапно возникшее заболевание — это показания к вызову в экстренной форме. Там же написан повод вызова: 71Ж — это боли в животе, экстренный вызов. Когда фельдшер приехала, она поставила диагноз язва с прободением — это тоже экстренная форма. 

Всё экстренная, но они сейчас тупят и говорят, что вызов был неотложным (время реагирования на неотложный вызов составляет до 2-х часов, в отличие от 20 минут при экстренном вызове, — Прим. ред.). Это просто обман. 

И они отказываются этот свой приказ отменять. Это к любому приедут ночью и один человек не сможет донести до машины больного. А ночью где ты кого-то будешь искать? 

Человек умер, но ущерба нет

Я уже два года пытаюсь доказать вину главного врача скорой помощи. Я поставил вопрос о халатности: главный врач издала приказ противоречащий федеральному закону. Заставила всех нарушать этот закон. 

И старший смены незаконно бригаду из одного человека направил и сам фельдшер незаконно поехала. Это организация работы. А главный врач сейчас цинично говорит: «Да всё равно, даже если бы два человека было, они больше 7 килограмм носить не могут, они б всё равно не смогли унести». Это обязанность бригады! Ты не принимай на работу тогда того человека, который нести не может.

Два года мы пытались получить хоть что-то, какие-то документы от скорой, чтобы признали вину, но ничего не дождались. И уже в этом году я обратился и в суд с заявлением о преступлении, и в Следственный комитет. А СК говорит, что не обнаружили умысла, потому что халатность — это неосторожная форма вины. 

В постановлении об отказе написано: не причинено существенного ущерба общественным отношениям в сфере охраны здоровья. Нормально? Человек умер, а ущерба никакого нет?